В этом году Россия впервые стала крупнейшим поставщиком нефти на мировой рынок, обогнав Саудовскую Аравию. С одной стороны, это приятная новость - ведь от этого увеличиваются поступления в наш бюджет. С другой - этот факт означает, что Россия по-прежнему не может слезть с нефтяной иглы. Стоит ли горевать по этому поводу? И что поможет нам наконец модернизировать нашу сырьевую экономику? На эти и другие вопросы корреспондента «КП» Евгения Белякова ответил министр природных ресурсов и экологии Юрий Трутнев.
«БЕЛЫЕ ПЯТНА» «ЧЕРНОГО ЗОЛОТА»
- Юрий Петрович, в руках вашего министерства главное богатство нашей страны - нефть и другие минеральные ресурсы. Сейчас баррель нефти стоит около $80. Но эксперты вновь прогнозируют, что скоро цена поднимется до $150. Это реально?
- Прогнозирование цены на нефть - неблагодарное занятие. Она - исчерпаемый ресурс. Ее цена в короткие сроки может меняться. Но долгосрочная тенденция связана только с ростом. Это логично: если чего-то становится меньше, то оно постепенно дорожает. И до тех пор пока человечество не изобретет что-то совершенно новое, когда мы без нефти в принципе сможем обойтись, на нее будет расти цена.
- Звучит обнадеживающе. А надолго ли нам хватит нашей нефти?
- Сегодняшних запасов - на 25 - 35 лет точно. Но это без учета новых месторождений. К примеру, в прошлом году мы разведали больше, чем добыли. И на начало 2010 года запасы стали равны показателям начала 90-х. Если будем продолжать работать так же, то нефти хватит надолго. И пока мы в состоянии поддерживать свой статус одной из ведущих нефтедобывающих стран мира.
Так разве не все запасы разведаны, еще остались «белые пятна»?
- «Белые пятна» - это прежде всего шельф. На континентальной части совсем неизученных мест нет, но есть малоизученные. К нашей радости, люди до сих пор находят месторождения с запасами 100 - 150 млн. тонн. Такие открытия были в 2007 - 2009 годах. Кроме того, есть запасы, которые сложно освоить. Это глубины свыше 2000 метров, высоковязкая нефть, сложные горно-геологические условия. Но запасы большие - оценочно в десятки миллиардов тонн. Если научимся разрабатывать такие месторождения (а сейчас идет отработка новых технологий), то существенно пополним наши запасы.
- Я так понимаю, сложнее всего добывать нефть на арктическом шельфе? Как только начался финансовый кризис, тема раздела этой территории почему-то ушла на второй план...
- Отчего же, все продолжается. Мы подготовили очередную заявку в ООН. И в этом году будем претендовать еще на 1,2 млн. квадратных километров территории Северного Ледовитого океана. Но добывать мы там пока не собираемся. Это скорее мысли о послезавтрашнем дне. Но думать о нем тоже надо.
- Европейцы уже давно ищут альтернативные виды энергии, чтобы стать независимыми от нашей нефти и газа. Сколько времени у нас еще есть?
- Не возьму на себя ответственность дать такой прогноз, но думаю, что это десятилетия. Открыть можно и в ближайшие годы, но нужно еще отработать технологию и внедрить ее. Представьте себе, сколько сейчас тех или иных производств, машин, работающих на углеводородах?! Даже замена всего этого займет годы. С другой стороны, это и не сотни лет. Ведь если взять дистанцию между мечтами человека и его возможностями, то она небольшая. Захотели же люди летать - и полетели! Мечтали побывать в космосе - пожалуйста. Не может быть, чтобы люди не придумали что-то новое и с точки зрения использования энергии.
«Я КАК-ТО СО СЛОМАННЫМИ РЕБРАМИ ВЫШЕЛ НА СХВАТКУ»
- А мы вообще сможем слезть с нефтяной иглы? Модная нынче модернизация нам поможет?
- Чтобы мы технологически развивались быстрее, становились все более конкурентными в мире, нужно мотивировать людей. Невозможно это сделать лишь за счет усилий правительства. Там работают два десятка человек. А население страны - 140 млн. Каждый человек, вставая с утра, должен думать о том, как прорваться, стать успешным. И, ложась спать, тоже думал бы об этом. Сегодня в нашем обществе нет положительного образа, на который можно было бы равняться. У нас любой чиновник - это обязательно прохвост и мздоимец. Милиционеры - лучше газеты не открывать. Бизнесмены - чем крупнее, тем больше преступники...
- Но ведь отчасти так и есть?
- Вы правильно сказали, что отчасти. Мне кажется, мы много выиграли бы, объявив некую моральную амнистию. Давайте скажем, что заниматься бизнесом, платить налоги, добиваться успеха - это здорово. Кем сейчас стать молодому человеку? Куда ему применить свои силы и мозги, если эти - казнокрады, а вот эти - преступники?! Кто сегодня герой?
- Я думаю, нефтяниками многие хотят стать...
- Но это тоже отрицательный образ. Говоря стереотипами, они - паразитирующие на народном богатстве люди: они нечестно получили свои активы и теперь незаслуженно за их счет обогащаются. Конечно, не все было чисто в нашей истории. Но в США становление капитала было похожим: там и стреляли друг в друга, и гангстерские разборки устраивали. Но при этом у них сегодня крупные налогоплательщики - это национальные герои. Поэтому я уверен: если мы не скажем всем, что добиваться успеха - это правильно, быть хорошим врачом, бизнесменом, госслужащим - тоже здорово, если мы не начнем повышать престиж этих профессий в общественном сознании, мы проиграем. Лишь деньгами никого мотивировать нельзя. Это мы хорошо увидели на Олимпиаде. Выступая за сборную СССР по карате, я как-то раз проводил схватку со сломанными ребрами. За сколько, извиняюсь, рублей и долларов можно это делать? Это можно делать лишь в одном случае: если ты уважаешь себя, команду и страну, за которую ты борешься.
- Так, может, они начнут появляться, когда мы станем жить, как в Саудовской Аравии, где объем добычи нефти примерно такой же, а уровень жизни в несколько раз выше?
- Ну, во-первых, у нас количество нефти в пересчете на каждого человека несопоставимо меньше. Теперь что касается наших нефтяников: мы получаем от нефтяной отрасли столько денег, сколько сегодня считаем правильным: это 62% доходов бюджета, или 4,6 трлн. рублей в 2009 году. Можно ли изымать больше? Наверное, можно. Но здесь тонкая грань, после которой наши предприятия перестанут быть конкурентными на мировом рынке, закупать новое оборудование, осваивать новые месторождения, нести социальную ответственность. Помимо директоров, которые действительно немало получают, есть еще люди, работающие на скважинах, в геологоразведке в суровых климатических и полевых условиях. Не вижу оснований относиться к их труду без уважения. Но важно, какую часть заработанных средств компании вкладывают в развитие своей деятельности, и сколько - в приобретение яхт, коттеджей и прочего. Ответ на этот вопрос - прямая характеристика инвестиционного климата в стране. Чем более стабильная ситуация будет в стране, чем меньше будет чиновничьих наездов на предприятия, тем больше компаний будет успешными, тем с большим удовольствием люди будут вкладывать деньги в России, а не резервировать их в швейцарских банках.
«СТАРОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ НАДО МОДЕРНИЗИРОВАТЬ, ИНАЧЕ ОНО ВСЕ РАВНО УМРЕТ»
- Юрий Петрович, этой зимой по всей России выпало небывалое количество снега. И уже сейчас понятно, что во многих регионах не избежать наводнений. Что будете предпринимать?
- Мы ведем мониторинг ситуации, готовим систему водохранилищ, создаем резервные мощности, чтобы можно было собирать паводковую воду, проверяем гидротехнические сооружения, чтобы они могли выдержать паводок. Готовим противопаводковые мероприятия: будем ослаблять прочность льда, создавать временные или укреплять постоянные защитные сооружения. Регионам на эти цели выделено порядка 2 млрд. рублей. Ну а после того как паводок начнется, подключатся коллеги из МЧС - это в их компетенции. Не исключаю, что придется взрывать заторы и даже переселять людей с потенциально опасных территорий.
- Во многих городах (особенно там, где есть крупные промышленные предприятия) с экологией беда. Как сделать воздух и воду в этих городах чище? Можно ли заставить предприятия переходить на «зеленые технологии»?
- Такого законодательства пока нет. И мы понимаем, что нельзя сегодня предъявить предприятиям более высокие экологические требования. Тогда они просто остановятся. Но мы можем заранее сказать: коллеги, вот вам время, за которое вы можете поменять свои технологии. В апреле мы передадим в правительство пакет документов: в них будет описан постепенный переход российской экономики на принципы наилучших существующих в мире технологий. Срок - с 2011 по 2016 год. Этим мы хотим достичь двух целей. Первая - обеспечить меньший ущерб окружающей среде. Вторая - провести модернизацию промышленности. Новые экологические требования будут хорошим стимулом для предприятий поменять весь технологический цикл, что увеличит конкурентность нашей экономики.
- А сами предприятия хотят проводить модернизацию?
- Бизнесмены говорят: у нас и так старое оборудование, денег нет, накоплены долги, а вы еще к нам с экологией пристаете. Это замкнутый круг. Но нельзя поддерживать прибыльность старого предприятия бесконечно. Его надо модернизировать. Иначе оно все равно умрет. Если не по экологическим, так по технологическим причинам. Весь мир старается защищаться от продукции, произведенной с ущербом для окружающей среды. Экологический протекционизм будет развиваться. Забота о планете становится глобальной. Нам надо вписываться в этот процесс.
- А что делать с экологией в нашей столице?
- Мне кажется, Москва, как и любой мегаполис, в какой-то мере обречена. Очевидно, что нагрузка на экологию в любом мегаполисе будет высокой. Тут количество возможностей для ее улучшения ограничено. Для жителей Москвы это скорее вопрос выбора. Хочешь находиться на территории с максимальным объемом информационных, финансовых и культурных потоков? Значит, мирись с тем, что это не самая здоровая территория для жизни. А хочешь пить деревенское молоко и купаться в прозрачной реке? Пожалуйста, у нас самая большая страна в мире: Урал, Сибирь, Дальний Восток - там это вполне можно найти.
ЛИЧНЫЙ ОПЫТ
- Многие ваши коллеги любят выставлять себя чуть ли не малоимущими, вы же не боитесь показывать свои доходы: вас признали самым богатым министром...
- Это легко объяснимо. Перед тем как занять государственный пост, я продал свою компанию и получил значительные для меня средства. Я мог попытаться спрятать эти деньги, не уплатив налоги, а потом всю жизнь думать, не купил ли я что-то более дорогое, чем мне позволяет зарплата чиновника. Мне такой выбор кажется нелепым. У нас вполне гуманная система налогообложения физических лиц. Надо честно платить налоги. Тогда и прятаться не надо будет.
- Несмотря на напряженный график работы, вы в прекрасной спортивной форме. Можете поделиться советами, как этого добиться?
- Надо просто понять, что это часть жизни. Лично для меня дискомфортно ощущение нетренированного тела. Если я 3 - 4 дня в силу графика командировок не могу серьезно позаниматься, у меня возникает ощущение, будто мое тело перестает быть таким, каким я его привык ощущать. Оно не настолько послушное, легкое, мне недостаточно энергии для работы. Ведь физическое состояние является частью общей гармонии человека. Другими словами, человеку с утра на себя должно быть не стыдно смотреть в зеркало с точки зрения того, как он работает, какие поступки совершает.
- Как именно тренируетесь?
- Одно время я пытался заняться фитнесом, но не увидел в нем цели. Для меня в жизни принципиально куда-то двигаться. Я не понимаю разницы между тем, что я подниму гантели в 35 или 50 кг, 50 раз или 54 раза. А в карате спарринг - это путь к истине. Если ты можешь выйти на бой, значит, у тебя уравновешена психика, у тебя есть вера в себя, правильное отношение к противнику. Твое тело готово и к принятию ударов, и к отражению атаки, и к тому, чтобы атаковать. Ощущение этого для меня - необходимая часть комфорта в течение последних 20 лет.
- Спорт помогает в политике и бизнесе?
- Сразу с трех точек зрения. Прежде всего жизненная энергетика. Второе - это состояние здоровья, тела. И третье - это внутреннее равновесие. Не может быть отдельно, что ты в теле своем уверен, а в себе нет. Ты не можешь выйти на спарринг, если у тебя нет душевной уверенности. А без нее работать где бы то ни было, тем более на моей должности, лучше даже не пытаться.
|
